Архиепископ Константин (Горянов) Седмицa.Ru
24.01.2005
Доклад архиепископа Тихвинского Константина, ректора СпбДАиС, на XIII Рождественских Чтениях …
Сейчас общественность отмечает печальный юбилей: 100-летнюю годовщину начала русской смуты XX века - так называемой Первой Русской Революции - пролога к кровавой драме, по сути дела не завершенной до сих пор. Для нас эти суровые уроки важны как для понимания духовных истоков смуты, так и для поиска ее преодоления. "Кровавое воскресенье" 9/22 января 1905г. утвердило деморализующий миф о расколе между Царем и народом -тот миф, который на протяжении десятилетий перед революцией насаждался оппозиционными партиями и различными тайными обществами. Информационная война приобрела жуткие формы трагического конфликта, приведшего не только к кровопролитию 9 января, но и в более долгосрочной перспективе - к падению самодержавной власти в России. Триединство: Православие, самодержавие и народность оказалось разбитым, а затем со всеми расправились поодиночке. Но вначале из под монархии выбивалась опора - народное доверие. Консервативный мыслитель Н.Черняев писал: "Русский патриотизм немыслим без русского монархизма. Наглядным доказательством являются наши политические отщепенцы. Они обыкновенно начинают с отречения от русского монархизма, а кончают тем, что делаются своими людьми в рядах заклятых врагов русского народа и Русского государства. Сродство и даже, можно сказать, единство и тождество русского царелюбия и русского патриотизма проявлялись в России каждый раз, когда на нее обрушивались всенародные испытания" [1]. Именно по русскому царелюбию и наносился жестокий удар организаторами провокации "Кровавого воскресенья". В обстановке тяжелой войны с Японией подрыв веры в Царя, дискредитация идеи царелюбия создавали угрозу самому существованию государства. Поэтому следует говорить о "Кровавом воскресении" не как о "конце мифа о царе-батюшке, от которого не может исходить зло" [2], а как о начале спланированного заранее уничтожения России и русского народа. Гибель мифологемы, даже укорененной в национальном характере, не привела бы к столь глобальным политическим последствиям, которые происходили в Российской империи в период 1905-1917 гг. Искусственно создавался повод для "народной мести" Государю.
Нам важно рассматривать судьбы Русской Православной Церкви в этот период государственного кризиса и не только общеисторическом масштабе, но и в судьбах конкретных личностей. В отношении к революционным событиям яркие характеры святого праведного Иоанна Кронштадтского и Георгия Талона являются наиболее знаковыми, поскольку как за первым, так и за вторым стояли значительные духовные и политические силы, противоборство которых определило вектор исторического развития России на последующие годы. В рамках доклада невозможно дать полный сравнительный анализ их мировоззрений и политических позиций в целом, мы, поэтому остановимся на нескольких важных, по нашему мнению, вопросах.
1. Отношение к вере Церкви и Церковному преданию
2. Отношение к царской власти, политике и социальной деятельности.
3. Отношение к графу Л.Н.Толстому и его учению.
Бездна, разделяющая всероссийского пастыря, великого молитвенника и чудотворца, святого праведного Иоанна Кронштадтского, предсказавшего трагические события русской истории XX века, и тогда еще отца Георгия Гапона, сыгравшего роль растлителя народного духа и обагренного кровью провокатора,- слишком очевидна, чтобы лишний раз заострять на ней внимание.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский родился в селе Сура Пинежского уезда Архангельской губернии 19 декабря 1828 г. в семье бедного причетника Ильи Сергиева [3]. Позднее он напишет: "С самого раннего детства родители приучили меня к молитве...Евангелие было спутником моего детства, моим наставником, руководителем и утешителем... ". К учению ему удалось приобщиться благодаря частой и пламенной молитве, в результате которой однажды "точно завеса спала с глаз". В 1845 он с отличием закончил Архангельское приходское училище, успешно учился в Архангельской Духовной Семинарии, по окончании которой был принят на казенный счет в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. "Высшая духовная школа имела на меня особенно благоприятное влияние" - писал он впоследствии. Учебу он совмещал с работой, переписывая по ночам бумаги, поскольку умер его отец и он остался единственным кормильцем в семье. Скудное жалование св.Иоанн пересылал матери. В 1855 г. св. Иоанн окончил Духовную Академию со степенью кандидата богословия, защитил работу "О Кресте Христовом в обличении мнимых старообрядцев". В том же году он вступил в брак с дочерью настоятеля Кронштадтского Свято-Андреевского собора Елизаветой.
Теперь мы обратимся к жизненному пути о. Георгия Гапона. Он родился в 1870 г., в верующей православной семье на Полтавщине и с детства был весьма религиозен. Особенное впечатление на него оказывали жития, в частности древнерусские, особо его привлекали в некоторых из них апокрифические мотивы. В частности, его детское воображение поразило повествование о св. Иоанне Новгородском, который на бесе летал в Иерусалим: "Я заплакал, но в то же время желал, чтобы и мне представился такой случай поймать черта", - вспоминал он в 1905 году в своих мемуарах [4]. Эта, казалось бы, мелкая деталь - желание поймать черта - ярко обозначает некие самые тайные черты характера, сформированные еще в детстве - авантюризм и желание поиграть со злом. В душу Гапона рано попала бацилла бунта, и отчасти виной тому был его отец, который враждебно относился к существующим порядкам. На всю жизнь Гапон запомнил сцену, когда при виде проезжающей мимо коляски помещика отец сказал: "Смотри, какой у него гордый вид. А ведь его коляска и все, чем он владеет, - все это досталось ему нашим трудом!". Гапон тогда схватил с земли камень и швырнул вслед проехавшей коляске... Таким был первый урок "революционной теории", усвоенный Георгием Гапоном еще в детстве.
Георгий Гапон закончил Полтавское духовное училище и поступил в Полтавскую Семинарию. В ней произошло соприкосновение молодого семинариста с учением гр. Л.Н.Толстого: двое из семинарских преподавателей оказались толстовцами. Гапон толстовцем не стал, но наставления своих учителей произвели на него неизгладимое впечатление и вовлекли его в социальные вопросы. Как отмечает биограф Гапона Д.Сверчков, Гапон "под влиянием толстовца Фейермана продолжал открыто порицать лицемерие служителей церкви. За это Гапон был лишен стипендии и стал добывать средства к жизни, давая уроки в богатых домах..." [5]. Увлечение учением Л.Н.Толстого оставило след в развитии мировоззрения Гапона, оно подготавливало его к будущему разрыву с Православной Церковью, которую Толстой обвинял в лицемерии. Напомним те слова, которые были сказаны св. Иоанном Кронштадтским по поводу учения графа Толстого: "Господи, сколько (о ужас) ругается над Тобой и Церковью Твоею, над учением твоим, над таинствами и богослужением Твоим толстовщина и вся одурманившаяся так называемая интеллигенция". Небезосновательно граф Толстой был назван "зеркалом русской революции", поскольку его религиозное учение, положив начало сектантскому движению "толстовцев", способствовало подрыву авторитета Православной Церкви в российском обществе и подготавливало почву для построения богоборческого режима. Поэтому в духовно-нравственной эволюции Гапона посеянное Фейерманом толстовство является далеко не случайным эпизодом.
Св. Иоанн был рукоположен во пресвитера 12 декабря 1855 г. и начал свое служение в Кронштадте. Вот что о. Иоанн писал об обстановке в этом городе, который был в его время местом административной ссылки мелких преступников (воришек, пьяниц, бродяг и т.д.): "Кронштадт переполнен неимущим людом. Подвалы и чердаки, наполненные бедняками, представляют явление, не поддающееся описанию, но в них ютятся дети, иногда круглые сироты. И в этих-то смрадных трущобах зачинается их первый детский нравственный рассвет, а порок во всей наготе и дикости является главным, если не единственным их воспитателем". И о. Иоанн пошел к этим падшим, несчастным, отринутым людям. Вначале окружающие не понимали подвига св. Иоанна, смеялись над ним, даже преследовали, но он все превозмог своим подвигом веры и любви. В результате инициативы о. Иоанна и содействия кронштадтцев, в 1874 г. было создано при Андреевском соборе приходское попечительство для помощи бедным. С большими трудами создавался первый в России "Дом трудолюбия". В первый раз он сгорел из-за опасной близости увеселительных мест и преступного небрежения пристава, которого строго обличил о. Иоанн. Повторно "Дом трудолюбия" был открыт 12 декабря 1882 г. В нем о. Иоанн устроил рабочие мастерские, где в течение года работало 25000 человек, женские мастерские, вечерние курсы ручного труда, школа на триста детей, детский сад, сиротский приют, загородный дом для детей, бесплатное призрение для бедных женщин, народная столовая с небольшой платой и благотворительными обедами, бесплатную лечебницу, воскресную школу. В 1888 г. благодаря заботам о. Иоанна был выстроен ночлежный дом, а в 1891 г. - странноприимный. Ежедневно перед домом о. Иоанна выстраивалось до тысячи нищих, которым он раздавал деньги достаточные для того, чтобы купить 4 килограмма хлеба на каждого. Социальная работа о. Иоанна доказывает несостоятельность мнения тех, кто считает, что Церковь должна заниматься только духовной работой и не заботиться о материальных нуждах своих чад.
Гапон после окончания семинарии женится и принимает сан, получает место кладбищенского священника. При кладбищенской церкви он учреждает братство для бедных и разворачивает активную социальную деятельность. Вскоре он овдовел и покинул Полтаву, а в 1899 г. поступил в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. Викарный Епископ Вениамин приглашает его участвовать в миссии для рабочих, созданной при церкви на Боровой улице. Работа в миссии дала ему возможность определиться со своим мировоззрением в области социального служения. Гапон пришел к выводам, диаметрально противоположным тем, которые в свое время сделал о. Иоанн Кронштадтский, а именно - примат внешнего делания над духовным и необходимость вначале накормить рабочего, а затем уже требовать от него духовной жизни. В этом, конечно, сказался материалистический соблазн социализма - дьяволово искушение "сделать хлебы из камней", о котором так хорошо писал Ф.М. Достоевский в "Бесах", "Братьях Карамазовых", "Дневнике писателя". Трагедия состояла в том, что если Достоевский обличал недоучившихся семинаристов, мирян, то теперь подобной материалистической идеологией проникались священнослужители. В 1899-1901 г. о. Георгий Гапон становится известным петербургским проповедником благодаря своему недюжинному таланту проповедника, яркой, обаятельной личности и своеобразному "демократизму". Он становится своим человеком в рабочих кварталах, его знают и любят. При этом его деятельность быстро политизируется и в этом он представляет резкий контраст св. Иоанну Кронштадтскому, который при всем своем всероссийском значении и огромной общественной деятельности принципиально уходил от всякой политики. Позже в эмиграции произошло знакомство Гапона с известным террористом Борисом Савинковым, который вспоминал: "Мне приходилось не раз слышать Бебеля, Жореса, Себастьяна Фора. Никогда и никто из них на моих глазах не овладевал так слушателями, как Гапон, и не на рабочей сходке, где говорить несравненно легче, а в маленькой комнате на немногочисленном совещании, произнося речь, состоящую почти только из одних угроз. У него был истинный ораторский талант, и, слушая его исполненные гнева слова, я понял, чем этот человек завоевал и подчинил себе массы" [6].
Читать далее >>>
Нам важно рассматривать судьбы Русской Православной Церкви в этот период государственного кризиса и не только общеисторическом масштабе, но и в судьбах конкретных личностей. В отношении к революционным событиям яркие характеры святого праведного Иоанна Кронштадтского и Георгия Талона являются наиболее знаковыми, поскольку как за первым, так и за вторым стояли значительные духовные и политические силы, противоборство которых определило вектор исторического развития России на последующие годы. В рамках доклада невозможно дать полный сравнительный анализ их мировоззрений и политических позиций в целом, мы, поэтому остановимся на нескольких важных, по нашему мнению, вопросах.
1. Отношение к вере Церкви и Церковному преданию
2. Отношение к царской власти, политике и социальной деятельности.
3. Отношение к графу Л.Н.Толстому и его учению.
Бездна, разделяющая всероссийского пастыря, великого молитвенника и чудотворца, святого праведного Иоанна Кронштадтского, предсказавшего трагические события русской истории XX века, и тогда еще отца Георгия Гапона, сыгравшего роль растлителя народного духа и обагренного кровью провокатора,- слишком очевидна, чтобы лишний раз заострять на ней внимание.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский родился в селе Сура Пинежского уезда Архангельской губернии 19 декабря 1828 г. в семье бедного причетника Ильи Сергиева [3]. Позднее он напишет: "С самого раннего детства родители приучили меня к молитве...Евангелие было спутником моего детства, моим наставником, руководителем и утешителем... ". К учению ему удалось приобщиться благодаря частой и пламенной молитве, в результате которой однажды "точно завеса спала с глаз". В 1845 он с отличием закончил Архангельское приходское училище, успешно учился в Архангельской Духовной Семинарии, по окончании которой был принят на казенный счет в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. "Высшая духовная школа имела на меня особенно благоприятное влияние" - писал он впоследствии. Учебу он совмещал с работой, переписывая по ночам бумаги, поскольку умер его отец и он остался единственным кормильцем в семье. Скудное жалование св.Иоанн пересылал матери. В 1855 г. св. Иоанн окончил Духовную Академию со степенью кандидата богословия, защитил работу "О Кресте Христовом в обличении мнимых старообрядцев". В том же году он вступил в брак с дочерью настоятеля Кронштадтского Свято-Андреевского собора Елизаветой.
Теперь мы обратимся к жизненному пути о. Георгия Гапона. Он родился в 1870 г., в верующей православной семье на Полтавщине и с детства был весьма религиозен. Особенное впечатление на него оказывали жития, в частности древнерусские, особо его привлекали в некоторых из них апокрифические мотивы. В частности, его детское воображение поразило повествование о св. Иоанне Новгородском, который на бесе летал в Иерусалим: "Я заплакал, но в то же время желал, чтобы и мне представился такой случай поймать черта", - вспоминал он в 1905 году в своих мемуарах [4]. Эта, казалось бы, мелкая деталь - желание поймать черта - ярко обозначает некие самые тайные черты характера, сформированные еще в детстве - авантюризм и желание поиграть со злом. В душу Гапона рано попала бацилла бунта, и отчасти виной тому был его отец, который враждебно относился к существующим порядкам. На всю жизнь Гапон запомнил сцену, когда при виде проезжающей мимо коляски помещика отец сказал: "Смотри, какой у него гордый вид. А ведь его коляска и все, чем он владеет, - все это досталось ему нашим трудом!". Гапон тогда схватил с земли камень и швырнул вслед проехавшей коляске... Таким был первый урок "революционной теории", усвоенный Георгием Гапоном еще в детстве.
Георгий Гапон закончил Полтавское духовное училище и поступил в Полтавскую Семинарию. В ней произошло соприкосновение молодого семинариста с учением гр. Л.Н.Толстого: двое из семинарских преподавателей оказались толстовцами. Гапон толстовцем не стал, но наставления своих учителей произвели на него неизгладимое впечатление и вовлекли его в социальные вопросы. Как отмечает биограф Гапона Д.Сверчков, Гапон "под влиянием толстовца Фейермана продолжал открыто порицать лицемерие служителей церкви. За это Гапон был лишен стипендии и стал добывать средства к жизни, давая уроки в богатых домах..." [5]. Увлечение учением Л.Н.Толстого оставило след в развитии мировоззрения Гапона, оно подготавливало его к будущему разрыву с Православной Церковью, которую Толстой обвинял в лицемерии. Напомним те слова, которые были сказаны св. Иоанном Кронштадтским по поводу учения графа Толстого: "Господи, сколько (о ужас) ругается над Тобой и Церковью Твоею, над учением твоим, над таинствами и богослужением Твоим толстовщина и вся одурманившаяся так называемая интеллигенция". Небезосновательно граф Толстой был назван "зеркалом русской революции", поскольку его религиозное учение, положив начало сектантскому движению "толстовцев", способствовало подрыву авторитета Православной Церкви в российском обществе и подготавливало почву для построения богоборческого режима. Поэтому в духовно-нравственной эволюции Гапона посеянное Фейерманом толстовство является далеко не случайным эпизодом.
Св. Иоанн был рукоположен во пресвитера 12 декабря 1855 г. и начал свое служение в Кронштадте. Вот что о. Иоанн писал об обстановке в этом городе, который был в его время местом административной ссылки мелких преступников (воришек, пьяниц, бродяг и т.д.): "Кронштадт переполнен неимущим людом. Подвалы и чердаки, наполненные бедняками, представляют явление, не поддающееся описанию, но в них ютятся дети, иногда круглые сироты. И в этих-то смрадных трущобах зачинается их первый детский нравственный рассвет, а порок во всей наготе и дикости является главным, если не единственным их воспитателем". И о. Иоанн пошел к этим падшим, несчастным, отринутым людям. Вначале окружающие не понимали подвига св. Иоанна, смеялись над ним, даже преследовали, но он все превозмог своим подвигом веры и любви. В результате инициативы о. Иоанна и содействия кронштадтцев, в 1874 г. было создано при Андреевском соборе приходское попечительство для помощи бедным. С большими трудами создавался первый в России "Дом трудолюбия". В первый раз он сгорел из-за опасной близости увеселительных мест и преступного небрежения пристава, которого строго обличил о. Иоанн. Повторно "Дом трудолюбия" был открыт 12 декабря 1882 г. В нем о. Иоанн устроил рабочие мастерские, где в течение года работало 25000 человек, женские мастерские, вечерние курсы ручного труда, школа на триста детей, детский сад, сиротский приют, загородный дом для детей, бесплатное призрение для бедных женщин, народная столовая с небольшой платой и благотворительными обедами, бесплатную лечебницу, воскресную школу. В 1888 г. благодаря заботам о. Иоанна был выстроен ночлежный дом, а в 1891 г. - странноприимный. Ежедневно перед домом о. Иоанна выстраивалось до тысячи нищих, которым он раздавал деньги достаточные для того, чтобы купить 4 килограмма хлеба на каждого. Социальная работа о. Иоанна доказывает несостоятельность мнения тех, кто считает, что Церковь должна заниматься только духовной работой и не заботиться о материальных нуждах своих чад.
Гапон после окончания семинарии женится и принимает сан, получает место кладбищенского священника. При кладбищенской церкви он учреждает братство для бедных и разворачивает активную социальную деятельность. Вскоре он овдовел и покинул Полтаву, а в 1899 г. поступил в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. Викарный Епископ Вениамин приглашает его участвовать в миссии для рабочих, созданной при церкви на Боровой улице. Работа в миссии дала ему возможность определиться со своим мировоззрением в области социального служения. Гапон пришел к выводам, диаметрально противоположным тем, которые в свое время сделал о. Иоанн Кронштадтский, а именно - примат внешнего делания над духовным и необходимость вначале накормить рабочего, а затем уже требовать от него духовной жизни. В этом, конечно, сказался материалистический соблазн социализма - дьяволово искушение "сделать хлебы из камней", о котором так хорошо писал Ф.М. Достоевский в "Бесах", "Братьях Карамазовых", "Дневнике писателя". Трагедия состояла в том, что если Достоевский обличал недоучившихся семинаристов, мирян, то теперь подобной материалистической идеологией проникались священнослужители. В 1899-1901 г. о. Георгий Гапон становится известным петербургским проповедником благодаря своему недюжинному таланту проповедника, яркой, обаятельной личности и своеобразному "демократизму". Он становится своим человеком в рабочих кварталах, его знают и любят. При этом его деятельность быстро политизируется и в этом он представляет резкий контраст св. Иоанну Кронштадтскому, который при всем своем всероссийском значении и огромной общественной деятельности принципиально уходил от всякой политики. Позже в эмиграции произошло знакомство Гапона с известным террористом Борисом Савинковым, который вспоминал: "Мне приходилось не раз слышать Бебеля, Жореса, Себастьяна Фора. Никогда и никто из них на моих глазах не овладевал так слушателями, как Гапон, и не на рабочей сходке, где говорить несравненно легче, а в маленькой комнате на немногочисленном совещании, произнося речь, состоящую почти только из одних угроз. У него был истинный ораторский талант, и, слушая его исполненные гнева слова, я понял, чем этот человек завоевал и подчинил себе массы" [6].
Читать далее >>>
Journal information