В.Л. Смирнов. "Популярные сюжеты в изобразительном искусстве" (окончание)

Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их (Мф. 7:13-14).

Человек рождается со свободной волей, возможностью выбора между добром и злом, между жизнью по совести или приспособленчеством, между службой делу или службой лицам, его свободная воля — отдавать предпочтение духовным заботам или плотским. Но этот свободно сделанный нравственный выбор определяет всю дальнейшую жизнь человека: это имеют в виду люди, когда говорят, что человек — хозяин своей судьбы. Художники разных стран и времён уделяли большое внимание теме нравственного выбора. Эта тема воплощена в одной из ранних картин Рафаэля «Сон рыцаря»; разработке этой темы посвящены картины, созданные на один и тот же сюжет «Геракл на распутье» художником XVI века Аннибале Карраччи и художником XVIII века Помпео Батони.

Со­фист Продик из Кеоса в рас­ска­зе о Геракле на рас­путье сим­во­ли­чес­ки изо­бра­зил нрав­ствен­ный вы­бор меж­ду Добродетелью и Пороком. Поз­же в этой аллегории Минерва час­то ста­ла оли­це­тво­рять Добродетель, а Венера — Порок.

Гераклу на Киферонском паст­би­ще, где он пас овец, яви­лись бо­ги­ни Минерва и Венера. Минерва, бо­ги­ня муд­рос­ти, ми­ра, по­кро­ви­тель­ни­ца ге­ро­ев, зва­ла Геракла на труд­ный и опас­ный путь са­мо­от­ре­че­ния, слу­же­ния лю­дям, обе­щая в наг­ра­ду бес­смерт­ную сла­ву. А Венера, бо­ги­ня люб­ви, лас­ка­ясь к ге­рою, зва­ла за со­бой, су­ля ему жизнь, пол­ную чув­ствен­ных нас­лаж­де­ний, не­ги, люб­ви и без­мя­теж­ной ра­дос­ти. Пос­ле не­лёг­ких со­мне­ний и раз­ду­мий Геракл внял го­ло­су ра­зу­ма и по­шёл по тес­но­му пу­ти слу­же­ния че­ло­ве­чест­ву.

Рас­смот­рим, как этот сю­жет изо­бра­зил П. Батони на кар­ти­не «Геракл на рас­путье меж­ду Добродетелью и Пороком» из Санкт-Пе­тер­бург­ско­го Государственного Эрмитажа.

Ве­не­ра су­лит Гераклу все­воз­мож­ные на­слаж­де­ния. У её ног му­зы­каль­ные ин­стру­мен­ты (на­слаж­де­ния слу­ха), фрук­ты (на­слаж­де­ния вку­са), по­за­ди неё кус­ты ро­зы (на­слаж­де­ния обо­ня­ния и зре­ния). Жен­ская кра­со­та са­мой Венеры — на­слаж­де­ние зре­ния и ося­за­ния. По­за­ди Венеры дво­рец и фон­тан, су­ля­щие бо­га­тую, рос­кош­ную жизнь. Она про­тя­ги­ва­ет Гераклу ро­зу — сим­вол люб­ви.

Минерва же ука­зы­ва­ет на храм Славы, сто­я­щий на вы­со­кой ска­ле, пред­ла­гая тя­жё­лый и опас­ный путь к сла­ве че­рез под­ви­ги. Ря­дом с Минервой трёх­гла­вый пёс Цербер со зме­и­ным хвос­том, охра­няв­ший вход в цар­ство мёрт­вых Аид, у её ног льви­ная го­ло­ва. Это на­мёк на бу­ду­щие под­ви­ги Геракла — он убил немейского льва и по­бе­дил и привёл к Эврисфею пса Цербера.

Оказавшись перед выбором жизненного пути, юный Геракл телом склонился к Венере, а голова его повёрнута в сторону Минервы. Так художник обозначил трудную борьбу плоти и разума. Разум Геракла победил в этой борьбе.

О силе воздействия красоты на душу человека читаем у Пушкина:

Я думал, сердце позабыло
Способность лёгкую страдать,
Я говорил: тому, что было,
Уж не бывать! уж не бывать!
Прошли восторги, и печали,
И легковерные мечты...
Но вот опять затрепетали
Пред мощной властью красоты.

На сюжет «Суд Париса» писали картины также Лукас Кранах Старший, Антуан Ватто и другие художники.

  Пре­до­став­лен­ный са­мо­му се­бе, без на­став­ни­ка или при не­доб­ро­со­вест­ном на­став­ни­ке ре­бё­нок раз­вле­че­ние всег­да пред­поч­тёт учё­бе, зау­чи­ва­нию грам­ма­ти­чес­ких пра­вил или ре­ше­нию не­по­нят­ных ему за­дач. Так Петруша Гринёв, рас­сказ­чик и глав­ное дейст­ву­ю­щее ли­цо ро­ма­на А. С. Пушкина «Капитанская дочка», вспоминает, как он ребёнком делал летающего змея из географической карты, когда его домашний учитель и воспитатель француз Бопре пьяный спал на кушетке. Отец, вошедший в классную комнату, застал сына в тот момент, когда он привязывал мочальный хвост к мысу Доброй Надежды. И читатели, вероятно, помнят суровые последствия злополучного урока. Тут стоит припомнить также очаровательную повесть А. Н. Толстого «Детство Никиты», в которой читатель без труда найдёт подтверждение тому, как, воспитанный в культурной дворянской семье, герой повести Никита часто искал случая уклониться от занятий с домашним учителем.

  И картина Шардена, и указанные произведения А. С. Пушкина и А. Н. Толстого служат убедительным опровержением ошибочного мнения всех тех, кто считает, что детей надо воспитывать, предоставляя им как можно больше права свободного выбора во всём; кто считает, что руководить развитием ребёнка значит искажать его природу, навязывать ему свои вкусы, свои пристрастия, свои представления о мире и людях.

  Кроме «Мальчика с волчком» есть у Шардена и другие картины подобного содержания. На одной из них изображён подросток, который, стоя у стола, строит из колоды игральных карт карточный домик. На другой картине видим юношу в рваном камзоле, пускающего мыльные пузыри из открытого окна. Оба занятия обозначают одно — пустую и легкомысленную трату драгоценного времени, следствием чего являются невежество и бедность. И рваный камзол на юноше — результат пускания мыльных пузырей.

  В русском искусстве второй половины XIX века проблема нравственного выбора разрешалась как призыв, обращённый к лучшей части интеллигенции, посвятить все свои силы служению народу Н. А. Некрасов выразил это так:

На зна­ме­ни­той кар­ти­не И. Н. Крамского «Христос в пустыне» изо­бра­жено искушение Иисуса Христа во вре­мя Его со­ро­ка­днев­но­го пре­бы­ва­ния в пус­ты­не, ког­да Он пос­тил­ся при вступ­ле­нии на своё «об­щест­вен­ное слу­же­ние»³⁷. Христос явил­ся лю­дям во­че­ло­ве­чив­шись, то есть в такой же, как и у нас, те­лес­ной пло­ти, толь­ко со­вер­шен­но без­греш­ной, не под­вер­жен­ной на­шим по­ро­кам (за­вис­ти, зло­бе, чре­во­у­го­дию, пьян­ству и дру­гим). Но он, как че­ло­век, мог взал­кать, за­пла­кать от жа­лос­ти при ви­де чу­жих стра­да­ний, хо­теть спать, ис­пы­ты­вал му­чи­тель­ные стра­да­ния во вре­мя каз­ни на крес­те. Эти че­ло­ве­чес­кие свойст­ва Иисуса Христа по­зво­ли­ли ху­дож­ни­ку пред­ста­вить мо­мент искушения Его Дья­во­лом как внут­рен­нюю борь­бу, про­ис­хо­дя­щую в ду­ше че­ло­ве­ка, ко­то­рый му­чи­тель­но вы­би­ра­ет меж­ду обиль­ной со­блаз­на­ми тор­ной до­ро­гой жиз­ни и тес­ны­ми вра­та­ми, ве­ду­щи­ми в жизнь веч­ную. Вот как об этом пи­шет сам ху­дож­ник «Я ви­жу яс­но, что есть один мо­мент в жиз­ни каж­до­го че­ло­ве­ка... ког­да на не­го на­хо­дит раз­думье — пой­ти ли на­пра­во или на­ле­во, взять ли за Господа Бога рубль или не ус­ту­пить ни ша­гу злу..»³⁸

Всему человечеству известно, какой выбор сделал герой картины Крамского, и пейзаж соответствует этому выбору: наступил рассвет; мрак ночи, время господства тёмных сил, сеющих сомнения в умах усталых людей, уже позади; вот-вот взойдёт солнце и наступит полное торжество света, который в сознании людей всегда связывается со всем добрым, светлым, справедливым и благородным.

Кроме того, мы видим, что пустыня усеяна огромными камнями, и сам Христос изображён сидящим на одном из таких камней, а камень — символ решительности, силы, умерщвления плоти ради торжества духа.

Словом, и весь облик Христа, и пейзаж говорят о том, что выбор сделан определённый:

Иди к униженным,
Иди к обиженным —
Там нужен ты.

Популярные сюжеты далеко не исчерпаны в этой главе. Одним только сюжетам из античной мифологии и истории посвящены целые тома исследований. Многие художники, особенно романтики, любили сюжеты на восточные темы.

Но в третьей главе уже было сказано, что в этой книге используются значения символов, принятых в европейской традиции, даётся анализ произведений только европейской живописи. А наиболее яркие образцы её чаще связаны с христианской тематикой. К тому же некоторые художники и в античные, мифологические сюжеты вкладывали христианское содержание, интерпретировали их в духе христианской морали (например, «Даная» Рембрандта и Тициана, «Похищение Ганимеда» Рембрандта).

Заключение

Итак, закончена книга о языке и секретах живописи. Целью книги было показать, как в картине художник воплощает свой замысел, какие художественные средства использует для этого независимо от эпохи, стилистических направлений, жанров. Показать, как те же самые основные художественные средства используют и поэты, писатели, скульпторы. Потому что сущность, цели и законы едины для этих родов искусства.

Знание основных художественных средств и умение использовать это знание при анализе произведений искусства даёт возможность раскрыть замысел автора. Умение искать и находить скрытый подтекст, философское и нравственное содержание картин даст вам много интеллектуальных, эстетических, духовных наслаждений — таких же, какие раньше получали от расшифровки скрытого смысла изображений на картинах образованные люди ХVI-ХVII веков.

³⁸ Э. Гомберг-Вержбинская. «Передвижники». Ленинградское отделение издательства «Искусство», 1970. Стр. 45.