fluffyduck2 (fluffyduck2) wrote,
fluffyduck2
fluffyduck2

Category:

Блокада в дневнике петербурженки Любови Шапориной

Shaporina

25 августа 1941: "Наташа на днях пришла брать расчет, и ей не с кем было даже и проститься. Она нашла только старого вахтера, который так же, как и она, прослужил 27 лет на заводе. Он заплакал. Им рассказывал очевидец, что когда на заводе «Большевик» собрали митинг по поводу воззвания Ворошилова, оратору не дали говорить. Его речь о защите Ленинграда и народном ополчении встретили криками: «Что нам с вилами, как на французов, против немцев выходить? С танками и самолетами вилами бороться? Нас предали!» А на митинге на Фарфоровом заводе говорили о патриотизме и махали руками те, у которых в кармане уже были талоны на эвакуацию. Остающиеся молчали!"

25 августа 1941: "Родители Катиной прислуги Веры живут около Острова. Вера была в отчаянии, уверенная в их гибели. На днях оттуда пришел мальчишка-подросток и рассказал следующее. Их деревню немцы не бомбили, жителей не трогали, велели им переделить землю, коров и прочий колхозный скот и ушли. Крестьяне в восторге. Мальчик попросил, чтобы его отпустили в Ленинград, где живут родители. Его отпустили, и он пошел. Он встречал на дороге немецкие посты, штаб, везде его допрашивали, кормили и отпускали дальше. В таком роде это уже не первый рассказ я слышу, и это разнесется по колхозной России как по телеграфу. Результаты скажутся скоро".

31 августа 1941: "Право на бесчестье» мы заслужили полностью – мы даже не ощущаем бесчестья. Мы давно потеряли не только всякий стыд, но самое понятие чести нам совершенно незнакомо. Мы рабы, и психология у нас рабская. У всего народа. Нам теперь, как неграм времен дяди Тома, даже в голову не приходит, что Россия может быть свободной; что мы, русские, можем получить «вольную». Мы только, как негры, мечтаем о лучшем хозяине, который не будет так жесток, будет лучше кормить. Хуже не будет, и это пароль всего пролетариата, пожалуй, всех советских жителей. И ждут спокойно этого нового хозяина без возмущения, без содрогания. Говорят, немцы всё же лучше грузин и жидов".

4 сентября 1941: "Поднимаюсь, вхожу – меня встречает Елена Ивановна Плен. На ней лица нет. Утром ее вызвали в милицию: высылка в 24 часа. Куда, каким образом, когда поезда не ходят? – «3-го вас погрузят на баржу и довезут до Шлиссельбурга, а там вы свободны, поезжайте куда хотите, живите где хотите, только не в Ленинградской области; можете взять с собой что хотите». Когда в назначенный час Вася поехал вместо Lily, чтобы сообщить о ее болезни, он там нашел человек сто высылаемых, главным образом женщин. Старушки в старомодных капорах, в потертых бархатных пальто. Вот с этими врагами наше правительство умеет бороться. И только, как оказалось, с этими. Немцы у ворот, расколошматили часть Ижорского завода, вот-вот войдут в город, а мы старух и одиноких беззащитных и безвредных людей высылаем и арестовываем.

Интересно, что эти «свободные» старухи будут делать, когда их высадят в Шлиссельбурге? В сентябре? Петр Великий не додумался до этого".

14 сентября 1941: "Катин рассказ из окопов. За Красным наступали немцы или финны. Командир и два политрука построили свою часть и ушли, обещав скоро вернуться. Немцы ближе, начали стрелять – наши не знают, что делать. Те продолжают стрелять – наши, отстреливаясь, отступили, дошли до штаба. Отыскали командиров в деревне пьяными с бабами, тут же расстреляли".

16 сентября 1941 года: "Вчера Алеша рассказал Васе, что перед выступлением Сталина с 5½ утра по радио предупреждали, что будет чрезвычайное сообщение. Затем, после объявления диктора, что будет говорить Председатель и т. д. и т. д., раздался дрожащий голос: «Братья и сестры», затем бульканье наливаемой воды в стакан и лязг зубов о стекло. «Друзья мои» – и опять стук зубов о стекло.
Мужичьё сиволапое. Робкий грузин!"

20 сентября 1941: "Сегодня Вася читал очередную немецкую листовку «Мир угнетенному народу». А дальше: «Мы ведем войну с комиссарами и евреями, сдавайтесь, а не то вы все погибнете под развалинами своих домов. Вы в железном кольце».

Какой-то grand guignol. Кому нужна наша гибель под развалинами Ленинграда? Наша жизнь по советской расценке много дешевле тех бомб, которые на нас потратит Германия".

2 октября 1941: "Это рытье окопов в принудительном порядке – загадка для меня и для многих. Рыли под Кингисеппом, Веймарном (Митя Толстой), Лугой, наша Катя была под Лугой, Толмачевом, Красным. Все это взято немцами, и немцы, как говорят, с благодарностью воспользовались готовыми траншеями. Сейчас-то, когда идет обстрел пригородов, это копанье производит впечатление маниакальной идеи сумасшедшего. Стопроцентное выполнение приказа и жажда выслужиться за чужой счет задурило бедным дуракам головы.

14 октября 1941: "Взята Вязьма, вчера Брянск, Москва постепенно окружается. Что думают и как себя чувствуют наши неучи, обогнавшие Америку. На всех фотографиях Сталина невероятное самодовольство. Каково-то сейчас бедному дураку, поверившему, что он и взаправду великий, всемогущий, всемудрейший, божественный Август".

16 октября 1941: "Вчера, говорят, перед тем, как известить по радио о взятии Мариуполя, передавалась песня «Москва моя, страна моя…».

Стыдно за всё. Стыдно за передачи по радио, стыдно за Лозовского. Еврейские parvenus вообще лишены такта, как всякие, впрочем, parvenus, но у иудеев по отношению к России нет ощущения родины. Ужасно. Мне кажется, что я не смогу посмотреть в глаза ни одному немцу, ни одному нашему эмигранту".

10 декабря 1941: "Я как-то шла по Литейному и слушала, как по радио диктор читал какую-то лекцию о том, как с 39-го года, с момента начала войны, англичане и американцы использовали время для подготовки к войне, построили то-то и то-то. Хотелось спросить: а мы? Даже не смогли снабдить бедный Петербург, оказавшийся пограничным городом, провиантом на полгода".

6 января 1942: "По улицам бродят люди с ведрами, по воду. Ищут воды. В большинстве домов не идет вода, замерзли трубы. Дров нет. У нас, к счастью, часто бывает вода, и сейчас вот горит электричество.
Писем ни от кого нет. Идет снег. Все умрем, и нас засыплет снегом. Во славу коммунизма.

17 января 1942: "...шла через Марсово поле. Был пятый час, темнело. Пушистый иней розовел. Люди бежали в разные стороны. Меня обогнал молодой краснощекий матрос. Повернулся ко мне лицом, махнул рукой по направлению могил и озорно и громко: «Площадь жертв революции! Так твою распротак. Дожили! Площадь покойников!"

26 января 1942: "Город замерзает. Кто виноват? Кроме блокады, конечно, система: отсутствие частной собственности, частной инициативы".

23 июня 1942: "Наши управленцы не скупятся на приятные сюрпризы. Получила сейчас повестку явиться с паспортом в райсовет по эвакуации. Сейчас идет бешеная высылка людей, т. к. иначе нельзя же назвать насильственную эвакуацию.

При эвакуации человек теряет право на свою площадь и имущество. Для меня эвакуация равносильна смерти, и лучше уж покончить с собой здесь, чтобы не умирать от сыпняка в вагоне. Чудовищно. Целую жизнь собирала книжку за книжкой, если что и ценю, это умственный уют, свой угол. И вдруг все бросить и с 50 рублями в кармане ехать неведомо куда, куда глаза глядят. Может ли быть что-нибудь ужаснее, нелепее в своей жестокости, циничнее наших нравов, правительственного презрения к человеку, к обывателю. Слов не нахожу".

15 июля 1942: "Шла в Хореографический институт к Тагер в культшефскую комиссию, села в Екатерининском сквере на скамейку. По радио диктор говорил о всех тех ужасах, которые несет с собой немецкое завоевание. Между прочим: удушение и уничтожение православной религии, уничтожение церквей, замена христианской религии другой, языческой?!!!! Faut avoir du toupet, tout de même. Надо же иметь наглость.

25 августа 1942: "Бедные мы, агнцы на заклание во имя… чего? Король-то ведь голый. Во имя несуществующего платья голого короля".

2 сентября 1942: "Тут же встретила Соню Муромцеву. Шла к Мичуриной, где сейчас живет. «Я говорила прошлой осенью: выживут сильные; эту зиму пережили сильные. А теперь я говорю: выживут воры и проститутки. Вот посмотрите: у арки разговаривают честная библиотекарша – смотрите, как она худа, – и певица-проститутка. (Жирная морда с гривой и прической à lа Аполлон Бельведерский, как теперь носят наши красотки.)"

10 ноября 1942: "Прочла сегодня речь Сталина 6 ноября. Как глупо, ни одной умной мысли. Почему мы не можем справиться с немцами? Потому что нет второго фронта. А что же мы делали 25 лет, твердя, что мы в капиталистическом окружении и что мы такую армию готовим, которая со всем миром справится? Немцев три миллиона на нашем фронте, а почему у нас нет этих миллионов и немцы везде с превосходящими силами и всюду их больше, чем нас".

24 января 1944: "Ольга Андреевна рассказывает, что сейчас евреи возвращаются в первую голову, банки и всякие хозяйственные учреждения ими уже полны. О.А. говорит: «Как клопы вылезают отовсюду».

13 марта 1944: " Современные анекдоты:

Один русский – пьяница;
два русских – драка;
десять русских – очередь в шинок (шалман);
много русских – фронт;
один еврей – лауреат;
два еврея – блат;
десять евреев – наркомат;
много евреев – тыл"

Л.В. Шапорина. Дневник, Том 1.
bll


Tags: Великая Отечественная война, Ленинград, СССР, Санкт-Петербург, блокада, история
Subscribe

promo fluffyduck2 november 23, 2015 05:14 12
Buy for 20 tokens
Запретные темы: 18+; антиклерикализм; альтернативная (пара-)наука, парапсихология; пропаганда оккультизма, магии. Запрещается размещение материалов, содержание которых подпадает под действие статьи 282 Уголовного Кодекса РФ. п. 1. Ваши предложения пишите в личку или на fluffyduck@yandex.ru
  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

  • 6 comments