К началу Первой Мировой войны «программа усиленного судостроения» была близка к завершению. В 1914 г. у России было 9 линкоров старого типа (не дредноутов), 8 броненосных и 14 легких крейсеров, 115 эсминцев и миноносцев, 28 подлодок. Уже в ходе войны в строй вошли: на Балтике – 4 дредноута типа «Севастополь», все они были заложены в 1909 году – «Севастополь», «Полтава», «Петропавловск», «Гангут»; на Чёрном море – 3 дредноута типа «Императрица Мария» (заложены в 1911 году). Первые в мире авианосцы созданы на базе пароходов «Императрица Александра» и «Прозорливый», способных держать на своих бортах по четыре гидросамолета, которые также состояли на вооружении исключительно русской армии.
В России были разработаны эскадренные миноносцы (эсминцы) типа «Новик» - первые в мире многоцелевые крейсеры, способные как самостоятельно искать и атаковать цель, так и осуществлять постановку минных заграждений в открытом море. Технические условия для него создали в Морском Техническом комитете под руководством выдающихся русских учёных-кораблестроителей А. Н. Крылова, И. Г. Бубнова и Г. Ф. Шлезингера. Проект был разработан в 1908-1909 годах, судостроительным отделом Путиловского завода, который возглавляли инженеры Д. Д. Дубицкий (по механической части) и Б. О. Василевский (судостроительная часть). На русских верфях, в 1911—1916 годы, в 6-ти типовых проектах, всего заложили 53 корабля этого класса. Эсминцы сочетали качества миноносца и лёгкого крейсера. «Новик» послужил мировым образцом при создании эсминцев военного и послевоенного поколения.
В Российской Империи разработали три новых образца «самодвижущихся мин» - торпед (1908, 1910, 1912 годов). Они превосходили однотипные торпеды зарубежных флотов в скорости, дальности хода, хотя имели меньший общий вес и вес заряда. Перед войной были созданы многотрубные торпедные аппараты - первый такой аппарат построили на Путиловском заводе в 1913 году. Он обеспечивал залповую стрельбу веером, русские моряки освоили её до начала I Мировой войны.
Россия была лидером в области минного дела. После войны с Японией были построены два специальных минных заградителя «Амур» и «Енисей». Началось также строительство специальных тральщиков типа «Запал». Русский инженер Михаил Петрович Налётов создал новый подкласс кораблей — подводные минные заградители. На Западе до начала войны не уделяли внимания необходимости создания специальных кораблей для постановки и траления морских мин. Это доказывает и тот факт, что в 1914 году британцы были вынуждены купить у России тысячу шаровых мин для защиты своих военно-морских баз. Американцы купили не только образцы всех русских мин, но и тралов, считая их лучшими в мире, и приглашали русских специалистов, чтобы обучить их минному делу. Купили американцы и гидросамолёты Ми-5, Ми-6.
Исходя из превосходства германского флота над русским, наше морское командование построило свой план войны на балтийском ТВД на концепции обороны наиболее опасных для России операционных направлений методами позиционной борьбы. Узкие Финский залив и входы в Рижский и Ботнический заливы давали возможности преграждать их минно-артиллерийскими позициями, которые были созданы под руководством командующего Балтийским флотом адмирала Николая Оттовича фон Эссена. Сами по себе эти позиции не могли предотвратить прорыв неприятельского флота, но сковывали маневрирование противника, позволяли русским военно-морским силам действовать во фланг прорывающегося через минные заграждения неприятеля.
Адмирал Николай Оттович фон Эссен
Всего таких минно-артиллерийских позиций было создано четыре: Центральная и Передовая прикрывали Финский залив; Або (Турку) - Оландская (Аландские острова) – Ботнический залив; Моонзундская – Рижский залив.
В Первой Мировой войне, как и во Второй, Германия также рассчитывала на своего рода блицкриг: используя фактор внезапности и корабельные крупповские орудия, в т.ч. 15-дюймовые стволы башен главного калибра, немецкие дредноуты и миноносцы стремительно прорываются в Финский залив и всей своей огневой мощью обрушиваются на Санкт-Петербург, превращая в руины столицу Российской Империи и её пригород Царское Село, дабы склонить Николая II вступить в сепаратные переговоры о мире на германских условиях.
За день до того, как германский посол граф Фридрих фон Пурталес вручил российскому министру иностранных дел С.Д. Сазонову ноту с объявлением войны, адмирал фон Эссен сорвал план, рождённый в морском штабе принца Генриха Прусского (брата Вильгельма II). В полдень 18 (31) июля начальник Отряда минных заградителей контр-адмирал В.Л. Канин докладывал о выполнении приказа Эссена: «Согласно приказу «Ладога», «Нарова», «Амур» и «Енисей» выставили 2119 мин всех трех видов в восемь линий с углублением 4,9 м и с интервалом 45–85 м. Работа проведена за 4 часа 25 минут. При этом взорвалось 11 мин – всплывших не было». …
Между Первой и Второй Мировыми войнами в нашей стране не было спущено на воду ни одного корабля первого ранга, хотя попытки предпринимались - «чудесная» сталинская индустриализация в этом случае оказалась бессильна.
Во время Ленинградской блокады ближайшие к городу позиции немцев находились в устье впадавшей в Финский залив речки Дудергофки. Оттуда до Кировского/Путиловского завода было всего 4 километра по прямой – казалось бы, отличная позиция для осуществления постоянного артобстрела осаждённого города. Однако ближайшая к городу немецкая стационарная артиллерийская батарея находилась на 20 км. южнее – на Дудергофских высотах (самая высокая точка Ленобласти), южнее Красного Села, рядом с ж/д платформой Можайская (пос. Виллози). Ещё южнее, в пос. Тайцы была установлена циклопическая пушка «Дора» калибром 813 мм, стрелявшая 5-тонными снарядами, но с ограниченным ресурсом ствола (в битве за Севастополь из неё, по разным данным, было произведено всего от 50 до 80 выстрелов). Поэт Михаил Дудин почему-то назвал её "Бертой". Нет достоверных сведений о том, что "Дора"/"Берта" произвела хотя бы один выстрел по Ленинграду.
Наладить систематический массированный артобстрел Ленинграда с более удобных позиций немцам не давала контрбатарейная борьба с использованием артиллерии наглухо запертого в восточной части Финского залива Краснознамённого Балтийского флота. 20 сентября 1941 г. командующий группой армий "Север" генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лееб отмечает в своём дневнике, что генерал-полковник фон Кюхлер "жалуется на большой урон от огня тяжелой артиллерии русских боевых кораблей, которые ежедневно выводят из строя около сотни солдат. Из-за этого резко сокращается численность боевого состава".
Немцам приходилось обстреливать город из полевых пушек, которые постоянно перемещались с места на место. В этой контрбатарейной борьбе принимали участие орудия двух упомянутых выше царских линкоров: «Петропавловска» и «Гангута».
Это была одна из самых значимых артиллерийских дуэлей Второй Мировой войны.
Линкор «Петропавловск» заложен на Балтийском заводе в июне 1909 года, спущен на воду в августе 1911 года, введён в состав флота в декабре 1914 года, в 1921 году переименован в «Марат», в 1943 г. обратно переименован в «Петропавловск» (вероятно, это произошло благодаря недолгому сталинскому православно-патриотическому тренду, ознаменовавшемуся восстановлением патриаршества и условной «реабилитации» Русской Православной Церкви, в 1950 г., когда тренд сдулся, корабль опять переименовали, на этот раз почему-то в «Волхов»), выведен из состава флота в сентябре 1953 года.
Линкор «Гангут» заложен на Адмиралтейском заводе в июне 1909 года, спущен на воду в октябре 1911 года, введён в состав флота в конце декабря 1914 года (начало января 1915 года), переименован в «Октябрьскую революцию» в 1925 г., выведен из состава флота в 1956 г.
Но есть один царский корабль, судьба которого на первый взгляд кажется невероятной. Это старейший в мире на действительной военной службе корабль «Волхов» (с 1922 г. «Коммуна»).
Вспомогательное военное судно-катамаран, спасатель подводных лодок «Волхов» был спущен на воду на Путиловской верфи Общества Путиловских заводов (нынешнее ОАО "Судостроительный завод "Северная верфь") 17.11.1913 г. В долгий и славный боевой путь он был отправлен лёгкой рукой вел.кн. Марии Николаевны, разбившей об его корпус бутылку шампанского.
«Волхов» вступил в строй Балтийского флота 14.07.1915 г. Участвовал в обеих мировых войнах. Корпус изготовлен из особой корабельной стали, секрет изготовления которой ныне утерян. Ржавеет, ремонтируется и модернизируется всё что на палубе и внутри корпуса, а сам корпус остаётся в почти идеальном состоянии. «Волхов»/«Коммуна» за всё время своей службы поднял 150 затонувших объектов, включая 10 подлодок.
Кроме сильного флота для утверждения России на Дальнем Востоке была необходима железная дорога, связывающая Владивосток с центром страны. Без Транссиба вступать с Японией в гонку вооружений на дальневосточном ТВД было просто немыслимо – не было никакого другого способа относительно быстрой доставки туда войск и их снабжения. Затраты на строительство Транссиба были сопоставимы с затратами на флот. Сметная стоимость Транссиба перед началом работ была оценена в 350 млн. рублей золотом. Из казны. Частный капитал решено было не привлекать. О том, сколько было потрачено в действительности, спорят до сих пор, в БСЭ называются суммы большие в разы.
Регулярное железнодорожное сообщение между Санкт-Петербургом и портами Владивосток и Порт-Артур по Транссибу было открыто всего за полгода до начала русско-японской войны - в июле 1903 года, когда Строительное управление Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) передало построенный объект Эксплуатационному управлению.
Пропускная способность Транссиба поначалу была низкой – до постройки Круго-Байкальской железной дороги (КБЖД) поезда приходилось переправлять через озеро Байкал на пароме. Регулярное движение по КБЖД началось уже после окончания русско-японской войны. Спросите, почему раньше не построили? – Да её и так сдали на год раньше запланированного срока. А началось строительство КБЖД ещё в 1899 году. При длине пути всего 260 км пришлось построить 39 тоннелей, 47 предохранительных галерей, 14 км подпорных стен, многочисленные виадуки, волнорезы, мосты и трубы. Объём земляных работ составил 70 тыс. кубометров на километр пути. Было использовано 2400 т взрывчатки. Строил дорогу интернациональный трудовой коллектив, состоявший из русских, поляков, албанцев, итальянцев, китайцев. При этом для Транссиба «от костыля до паровоза, всё изготовлено в России, из русских материалов».
Но вернёмся к Восточному путешествию Цесаревича Николая Александровича.
21-го мая Николай Александрович, простившись с горожанами, командой эскадры и принцем Георгием, отбыл из Владивостока.
Путь от Владивостока до Оренбурга Цесаревич преодолел на пароходах, в экипажах, верхом. В Оренбурге он и его спутники пересели на поезд.
В городах, сёлах и станицах, в которых были запланированы остановки Наследника престола, подготовка началась за несколько месяцев до приезда высокого гостя: ремонтировались дороги, мосты и дома, засыпались песком немощёные улицы, строились пристани, собирались деньги на изготовление блюд для подношения хлеба-соли.
Жители даже самых захудалых городков старались возвести хоть какую, пусть неказистую, но Триумфальную Арку.
Юг Сибири ожил. Ближе к предполагаемой дате визита Цесаревича в тот или иной населённый пункт, туда начинали стекаться жители окрестных сёл. Всюду Наследника встречали и сопровождали толпы народа.
Встреча Цесаревича на станции Бирюса Енисейской губернии (фрагмент фото П.А.Милевского, 1891 г.)
В городах устраивали иллюминации, дома украшали флагами, зеленью и цветами, в каждом городе путь, который Цесаревич должен был пройти пешком до триумфальной арки или церкви устилался коврами или красным сукном, а кое-где девушки закидывали его цветами. Везде местные жители и власти старались показать свои достижения в промышленности, образовании, казаки демонстрировали джигитовку, «инородцы» - соревнования по гребле, национальной борьбе, скачки.
Выступление бурятских борцов
Стараясь порадовать своего будущего царя кто чем может, сибиряки дарили ему разнообразные подарки: от старинных фамильных икон до коробов с кедровыми орехами, а в селе Самарово (ныне входит в г. Ханты-Мансийск) один крестьянин притащил живого медвежонка. Его Императорское высочество так же не скупился на подарки.
Благодаря этому путешествию, накануне своего вступления на престол Николай Александрович получил отличную возможность вдоволь наобщаться со своими будущими подданными, погрузиться в народную массу, почувствовать свой народ.
Через несколько дней по окончании путешествия Николай Александрович написал Сандро: «Я перед тобой страшно виноват за то, что не отвечал на твои письма, но подумай сам, где мне было сыскать время в Сибири, когда каждый день и без того был переполнен до изнеможения. Несмотря на это, я в таком восторге от того, что видел, что только устно могу передать впечатления об этой богатой и великолепной стране, до сих пор так мало известной и (к стыду сказать) почти незнакомой нам, русским! Нечего говорить о будущности Восточной Сибири и особенно Южно-Уссурийского края».
Но был на этом пути и один печальный отрезок - на Южном Урале Цесаревичу пришлось наблюдать картину бедствия. Подъезжая к городу Троицку, путешественники столкнулись с неприглядной картиной засухи: кругом чернелись лишь оголённые хлебные поля, да кое-где попадались копны скошенного сена. Голод 1891-92 гг. охватил 29 губерний в европейской части России и добрался до Урала. Останавливаясь в бедствующих станицах, Цесаревич щедрой рукой помогал в постигшем несчастье. Оренбуржцы не остались без царской милости: в том же году в пользу голодающих казаков было ассигновано 3,7 млн. рублей на закупки хлеба, семян и других продуктов. Кроме того, государственное казначейство списало половину недоимок, числящихся за населением всей Оренбургской губернии за 1891-1892 годы…
17 ноября 1891 года Цесаревич был назначен председателем Комитета для помощи нуждающимся в местностях, постигнутых неурожаем.
В Российской Империи система продовольственной помощи населению, пострадавшему от неурожаев, а также просто малоимущим (на языке того времени – страдающим от «недостаточности состояния») начала создаваться ещё при Екатерине II, а окончательно сформировалась в 1834 г.
Но в 1891 году отлаженная система дала сбой. Причин две. Во-первых, в два предыдущих года были собраны скудные урожаи, вследствие чего хлебные запасные магазины (своего рода страховые фонды с натуральным наполнением) оказались заполнены менее чем на треть. Во-вторых, правительство поздно спохватилось. Земства уже в начале июня стали бить тревогу, но правительство некоторое время относилось к этому как к попытке профессиональных всепропальщиков из либерального и левого лагеря посеять панику в стране. Впрочем, первые действия власти предприняли уже в конце июня. При этом как земства, так и правительство существенно недооценили необходимые расходы для предотвращения бедствия.
Кроме того, массовое недоедание усугубилось эпидемиями тифа и холеры, при этом смерти крестьян непосредственно от алиментарной дистрофии свидетелями не наблюдалась – благодаря мерам, предпринятым властью и земствами. Общее увеличение смертности в зоне неурожая в 1891-1892 годах составило около 400 тыс. человек.
Американский исследователь Р. Роббинс даёт положительную оценку действиям государства: «Продовольственная операция была проведена далеко не идеально, но она достигла основной цели, стоящей перед любой кампанией помощи голодающим. Правительственная поддержка предотвратила весьма реальную угрозу массовых смертей от голода, удержала смертность в приемлемых пределах, спасла общее хозяйство в поражённых бедствием регионах от краха. Восхищение правительственными усилиями тем более возрастает, когда мы вспоминаем о том, что они предпринимались при наличии существенных институциональных и политических препятствий».
И с 1892 года до утверждения Советской власти голода в стране не было. Ну а при Советах не только голод, но и голодоморы начались:
– Голод в Поволжье 1921-22 гг. – 5 млн. жертв;
– Голодомор 1932-33 гг. – 7 млн.;
– Голод 1946-47 гг. – 1 млн.
Во время большевистской блокады Петрограда 1918-1921 гг. население города сократилось более чем в два раза с 2 до 0,7 млн. Похожая ситуация была и в Москве. Большевики убеждали голодающий пролетариат обеих столиц в том, что кулаки зажимают хлеб, поэтому многие рабочие охотно записывались в продотряды, выгребавшие подчистую хлеб у крестьян, обрекая их на голодную смерть. Более обстоятельно этот механизм описал Владимир Солоухин в очерке «Читая Ленина». Во время Крымского голода 1921-23 гг., описанного в повести Ивана Шмелёва «Солнце мёртвых», население полуострова уменьшилось с 720 до 570 тыс. Причина голода – засуха и действия советских властей, которые после исхода Русской Армии Врангеля специально для Крыма ввели продразвёрстку, отменённую ранее на остальной территории страны.
Про Ивана Шмелёва не скажешь, что его имя знает каждый школьник, зато Льва Толстого знают все. Наш классик живо отреагировал на голод 1891-92 гг., обратив свой талант на описание народных страданий, по ходу дела убеждая читателя в «отсталости» царизма. Жаль не дожил он до года эдак 1923 – любопытно было бы почитать его впечатления… Впрочем, тогда не только Толстой витийствовал на тему голода, ну а царизм в это время делал своё дело. Будущий царь накануне вступления на престол получил бесценный опыт, руководя работой по разрешению острейшей общегосударственной проблемы.
За три месяца до кончины Императора Александра III, в июле 1894 года началась японо-китайская война. К тому времени Япония уже обладала военно-морским флотом, способным противостоять китайскому. Вступили в строй 12 современных боевых кораблей, большинство из них были построены на западных (в основном английских) верфях, но несколько кораблей уже были сделаны в Японии – на возведённом с французской помощью адмиралтействе в Йокосуке. Японская военно-морская доктрина тех лет следовала традиции "молодой школы", согласно которой броненосцы считались слишком дорогими, а вместо них предполагалось использовать быстроходные крейсера со скорострельными орудиями и эсминцы, вооружённые торпедами. Это были так называемые “эльсвикские” крейсера (по названию английской фирмы Армстронга в Эльсвике, где строилось большинство из них), ставшие в 80-90 годах XIX века очень “модными” среди второстепенных морских держав, которым не по карману было строительство или покупка больших кораблей. По большому счёту, не по карману для Японии была даже столь скромная кораблестроительная программа, поэтому правительству пришлось прибегнуть к внутреннему займу.
Мало кто знает о том, что и у японского флота, как и русского, есть свой «дедушка», и он тоже русский (хотя в данном случае правильнее будет «бабушка»). До середины XIX века японцы не умели строить килевые корабли. Плоскодонные суда, которыми пользовались японские рыбаки и купцы не годились для дальнего плавания в открытом океане. Да и политика самоизоляции страны («сакоку») во времена сёгуната не способствовало развитию флота – океанские суда в Японии были запрещены.
11 декабря 1854 году в порту Симода во время землетрясения и цунами затонул русский фрегат "Диана", ранее доставивший в Японию адмирала Евфимия Васильевича Путятина, который вёл длительные и нудные переговоры с японцами о заключении русско-японского договора о дружбе, который вошёл в историю под названием «Симодский трактат».
Е.В. Путятин
Экипаж "Дианы" был размещен в деревне Хэда (Тода). Надо было как-то возвращаться домой, но в Японии не было подходящих плавсредств. Рассчитывать на иностранные суда также не приходилось – посадка на английский или французский корабль могла произойти только после сдачи в плен. Шла Крымская война, и велась она не только в Крыму – англо-французская эскадра предприняла нападение на Петропавловск-Камчатский.
И тогда русские решили сами построить себе корабль. В команде не было ни одного кораблестроителя, но зато был журнал «Морской сборник» за 1849 год с чертежом шхуны. В постройке судна участвовали не только русские, но и японцы, которые всё подробно записывали и зарисовывали. Как писал Путятин, они учили японцев добывать смолу, прясть пеньку, спускать тросы.
В апреле 1855 года шхуна, названная по месту постройки – «Хэда», вышла из Японии и направилась на Камчатку. После окончания Крымской войны в Японию была направлена дипломатическая миссия капитана 1-го ранга К.Н. Посьета в составе корвета «Оливуца» и шхуны «Хэда», в ходе которой «Хэда» была подарена Японии.
Макет шхуны «Хэда» в краеведческом музее деревни Хеда, входящей в состав города Нумадзу, префектура Сидзуока. Источник: https://cvarnou.livejournal.com/81269.html
Памятник, установленный в 1923 году на месте постройки шхуны «Хэда»
А двумя годами ранее Путятин стал крестным отцом первого японского паровоза. 12 августа 1853 года на фрегате «Паллада» он прибыл в Нагасаки. Иван Гончаров в «Фрегате «Паллада» описывает такой эпизод: «Когда мы ездили в Нагасаки, нам каждый день давали в полдень закуску, а часа в три так называемый банкет, то есть чай и конфекты. Мы тоже угощали Накамуру и всю свиту его, и они охотно ездили к нам. Губернаторские чиновники не показывались больше, так как дела велись уже с полномочными и приехавшими с ними чиновниками. Особенно с удовольствием ели они мясо и пили вишневку. Их всячески забавляли: показывали волшебный фонарь, модель паровоза, рельсы. С разинутыми ртами смотрели они, как мчится сама собою машинка, испуская пар; играли для них на маленьких органах, наконец, гремела наша настоящая музыка». Среди гостей на русском фрегате был мастер по изготовлению механических кукол Хиссасигэ Танака, который впоследствии создал первый японский паровоз. В 1875 году Танака основал первый японский частный механизированный завод, заложив основы будущего корпорации Toshiba.
В японо-китайской войне 1894-95 гг. молодой японский флот успешно справился с поставленной задачей. Японской объединённой эскадре понадобился всего один день для того чтобы подавить сопротивление китайского Бэйянского флота. 17 сентября 1894 в Битве в устье реки Ялу (р. Ялунцзян, по которой проходит граница Китая и Кореи) сошлись 10 японских и 10 китайских кораблей. Когда у обеих сторон закончились снаряды, закончилось и само сражение. Поредевшая китайская флотилия ретировалась в порт Вэйхайвэй, расположенный на противоположном от Люйшуня/Порт-Артура берегу пролива Бохай и ни разу за всё оставшееся время войны оттуда не выходила. В феврале 1895 г. остатки Бэйянского флота сдались после девятидневной Битвы за Вэйхайвэй.
Китайские сухопутные силы оказали более упорное сопротивление. Но в конце марта 1895 года японцы разбили и обратили в бегство все китайские армии, и в апреле 1895 года Китай был вынужден заключить неравноправный Симоносекский договор, по которому к Японии отходили остров Тайвань и Ляодунский полуостров с крепостью и военно-морской базой Люйшунь/Порт-Артур и торговым портом Талиенван/Далянвань/Дальний (ныне город Далянь в КНР), а также 200 млн. лян контрибуции (в перерасчёте это около 400 млн. золотых рублей) и право на экономическую экспансию в Корее, которая находилась в вассальной зависимости от Китая. В ходе этой войны произошла трагедия, вошедшая в историю под названием «Люйшуньская резня». Во время захвата Люйшуня в конце ноября 1894 г. японцы вырезали всё население города – 20 тыс. чел. А 8 октября 1895 г. группа вооружённых японцев, переодетых в корейское платье, ворвалась в королевский дворец в Сеуле и зверски убила королеву, министра двора и несколько фрейлин3. Король успел скрыться в русской дипломатической миссии в Корее, откуда он в течение 375 дней управлял страной.
Сразу же после подписания Симоносекского договора Германия, Франция и Россия одновременно предъявили Японии ультиматумы с требованием освободить Ляодунский полуостров в обмен на дополнительную контрибуцию со стороны Китая в размере 30 млн. лян (этот демарш вошёл в историю под названием «Тройственная интервенция»). Для придания ультиматуму большей убедительности в России была объявлена мобилизация войск Приамурского военного округа. К этому времени в Жёлтое море прибыла направленная туда со Средиземного моря эскадра под командованием контр-адмирала Степана Осиповича Макарова
Контр-адмирал С.О. Макаров
24 апреля 1895 г. главные силы Соединённых эскадр Тихого океана и Средиземного моря под командованием вице-адмирала С.П. Тыртова сосредоточилась на рейде китайского порта Чифу/Яньтай в 75 милях от Порт-Артура. По поручению Тыртова Макаров разработал план подготовки к бою, корабли перекрасили в серо-оливковый цвет вод Жёлтого моря, приняли меры на случай внезапного нападения. Преимущество российских морских сил заключались в наличии крупных кораблей — одного эскадренного броненосца и трёх броненосных крейсеров, равных которым не было в более многочисленном японском флоте.
Японцам пришлось пойти на попятную. Порт-Артур был возвращён под суверенитет Китая. 23 апреля 1895 г., когда опасность военного конфликта миновала, император Николай II писал министру иностранных дел князю А.Б. Лобанову-Ростовскому: «Большая гора свалилась у меня с плеч, по получению Вашей телеграммы о том, что Япония отказывается вовсе от Ляодунского полуострова. Сколько жизней и жертв спасено! [...] Меня несказанно радует это полюбовное окончание нашего вмешательства в японо-китайское столкновение».
Дойдя до этого исторического эпизода, полезно будет рассмотреть расстановку сил на Дальнем Востоке, сложившуюся к началу XX века.
Продолжение в следующих частях: 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
Journal information